Научный руководитель Института «Эврика» Александр Адамский в программе «Поток» на радиостанции «Говорит Москва» – о бюрократической нагрузке учителей и о том, что с этим делать. Публикуем изложение разговора.
– Александр Изотович, скажите, пожалуйста, каким образом получилось, что учителя оказались настолько бюрократически загружены, что в это дело вмешался глава государства?
– Это произошло вследствие тенденции усиления тенденции тотального контроля в системе. На каком-то этапе контроль стал чуть ли не доминирующим механизмом управления школой. Эта вера во всесилие контроля, во-первых, очень сильно влияет на атмосферу в школе. Во-вторых, она действительно зачастую не даёт (об этом очень многие эксперты и депутаты говорили) учителям заниматься детьми – просто не хватает времени. Ну, и, в-третьих, это ещё имеет педагогический эффект, потому что снижается качество образования, а также не развивается способность самооценки, самоконтроля у детей.
Я думаю, что изначально тот сигнал, который сейчас посылает руководство, связан прежде всего с тем, что заметно снижается качество образования. Меня, например, очень волнует снижение качества обучения физике, другим предметам естественно-научного цикла. Это очевидно: меры контроля усиливаются, а качество не повышается, а, наоборот, снижается. И не нужно быть «семи пядей во лбу», чтобы связать эти два процесса. Я думаю, что изначально в этом причина поручений о снижении административной нагрузки.
– Эта бюрократическая нагрузка появилась потому, что, условно, чиновники от образования требовали отчётов и заполнения документов, невзирая на тот результат, который показывают дети и сами педагоги по качеству образования, то есть важно отчитаться, и поэтому педагогов загрузили какой-то ненужной бумажной волокитой? Или произошло сокращение штата людей, которые должны были за эту бюрократию отвечать?
– Не думаю, что вторая причина существенная. Мы очень много лет говорим о том, что информатизация, цифровизация, внедрение компьютеров, а теперь и искусственный интеллект должны разгрузить работников всяких сфер, тем более образовательной, от рутинной работы. Но получился парадокс: внедрение компьютеров, информатизация, цифровизация дополнили ту ручную отчётность, которую и так делали школы и учителя. Диктатура показателей привела к тому, что суть вопроса – собственно, образование, педагогика, учебная деятельность, образовательная деятельность, воспитание, социализация детей – отходит на второй план, а отчётность, борьба за показатели, «показательное соревнование» регионов, муниципалитетов, школ, даже учителей – у кого больше 100-балльников, призовых мест на конкурсах, у кого лучше успеваемость и т.д., сколько мероприятий кто провёл, какой охват учащихся этими мероприятиями – вот эти вещи вышли на первый план. Это называется «паровоз для машиниста, а не для пассажиров». Сами показатели вышли на первый план, мотив быть передовиком сдвинулся на самоцель, контроль стал основной методологией управления, что неизбежно привело к усилению этой административно-педагогической нагрузки. Я бы обратил внимание на ту формулировку, которая прозвучала в новостях – обеспечить нормативную базу уменьшения административной нагрузки. С одной стороны здесь как-бы обозначается источник перекоса – нормативная база. Нов этом есть и парадокс: мы административную нагрузку пытаемся снижать административными инструментами. И здесь очень важно посмотреть на сам проект будущего административного акта, кому будет адресовано это ведомственное распоряжение, самим органам управления?
– Александр Изотович, скажите, пожалуйста, каким образом получилось, что учителя оказались настолько бюрократически загружены, что в это дело вмешался глава государства?
– Это произошло вследствие тенденции усиления тенденции тотального контроля в системе. На каком-то этапе контроль стал чуть ли не доминирующим механизмом управления школой. Эта вера во всесилие контроля, во-первых, очень сильно влияет на атмосферу в школе. Во-вторых, она действительно зачастую не даёт (об этом очень многие эксперты и депутаты говорили) учителям заниматься детьми – просто не хватает времени. Ну, и, в-третьих, это ещё имеет педагогический эффект, потому что снижается качество образования, а также не развивается способность самооценки, самоконтроля у детей.
Я думаю, что изначально тот сигнал, который сейчас посылает руководство, связан прежде всего с тем, что заметно снижается качество образования. Меня, например, очень волнует снижение качества обучения физике, другим предметам естественно-научного цикла. Это очевидно: меры контроля усиливаются, а качество не повышается, а, наоборот, снижается. И не нужно быть «семи пядей во лбу», чтобы связать эти два процесса. Я думаю, что изначально в этом причина поручений о снижении административной нагрузки.
– Эта бюрократическая нагрузка появилась потому, что, условно, чиновники от образования требовали отчётов и заполнения документов, невзирая на тот результат, который показывают дети и сами педагоги по качеству образования, то есть важно отчитаться, и поэтому педагогов загрузили какой-то ненужной бумажной волокитой? Или произошло сокращение штата людей, которые должны были за эту бюрократию отвечать?
– Не думаю, что вторая причина существенная. Мы очень много лет говорим о том, что информатизация, цифровизация, внедрение компьютеров, а теперь и искусственный интеллект должны разгрузить работников всяких сфер, тем более образовательной, от рутинной работы. Но получился парадокс: внедрение компьютеров, информатизация, цифровизация дополнили ту ручную отчётность, которую и так делали школы и учителя. Диктатура показателей привела к тому, что суть вопроса – собственно, образование, педагогика, учебная деятельность, образовательная деятельность, воспитание, социализация детей – отходит на второй план, а отчётность, борьба за показатели, «показательное соревнование» регионов, муниципалитетов, школ, даже учителей – у кого больше 100-балльников, призовых мест на конкурсах, у кого лучше успеваемость и т.д., сколько мероприятий кто провёл, какой охват учащихся этими мероприятиями – вот эти вещи вышли на первый план. Это называется «паровоз для машиниста, а не для пассажиров». Сами показатели вышли на первый план, мотив быть передовиком сдвинулся на самоцель, контроль стал основной методологией управления, что неизбежно привело к усилению этой административно-педагогической нагрузки. Я бы обратил внимание на ту формулировку, которая прозвучала в новостях – обеспечить нормативную базу уменьшения административной нагрузки. С одной стороны здесь как-бы обозначается источник перекоса – нормативная база. Нов этом есть и парадокс: мы административную нагрузку пытаемся снижать административными инструментами. И здесь очень важно посмотреть на сам проект будущего административного акта, кому будет адресовано это ведомственное распоряжение, самим органам управления?
– То есть формальное выполнение этих требований сведётся к тому, что отчёт надо будет писать не на 3-х листах А4, а на одном листе А4?
– Вы абсолютно правы, это вполне возможно. То есть одно порождает другое. Борьба с административной нагрузкой может породить административную нагрузку отчетности борьбы с административной нагрузкой. Поэтому здесь весь вопрос в том, какова будет природа этой нормы? Возможный вариант, за который я, например, выступаю – перенос акцента на самостоятельность школ, а не на контроль вышестоящих организаций над школами. Тогда, возможно, и мотивация учителей, директоров, коллектива повысится, если от них будет что-то зависеть, атмосфера улучшится, и наконец-то высвободится время для занятия делом – ведь это же основной момент.
– Насколько снижение именно бюрократической нагрузки способно улучшить настроение людей в педагогической сфере? Ваши коллеги отмечали, что во многом дефицит кадров в школе связан с боязнью именно бюрократической нагрузки и того, что учитель как бы фактически бесправен, ему нужно постоянно отчитываться. Задор молодого педагога «Я хочу учить детей» быстро проходит, потому что требуется вообще не это.
– Вы абсолютно правы. С конца 80-х годов мы ведём анализ мотивации прихода в школу и ухода из школы. Я прекрасно помню дискуссию, которая велась примерно в 1988–1989 годах и четыре причины, по которым молодые учителя уходили из школы, это были данные Владимира Собкина, выдающегося психолога и социолога образования. Основная причина – сильное административное давление, бюрократизация и отчётность, а только на втором месте – уровень заработной платы. На третьем месте, кстати, слабое материально-техническое обеспечение. С той поры прошло уже около 35 лет. На первом месте по-прежнему стоит административное давление, оно просто выдавливает молодых учителей из школы. Потому что человеку на любом рабочем месте, в том числе на учительском, нужна самореализация. Ему нужно, чтобы от него что-то зависело; чтобы от него ожидали не только выполнения команд, которые спускаются сверху, и отчётности о том, как он выполнил ту или иную команду. Человек пытается развиваться. И это, кстати, видят дети. Они берут пример, они «снимают», так сказать, способ жизни, и он сегодня не самый лучший.
– Вы абсолютно правы, это вполне возможно. То есть одно порождает другое. Борьба с административной нагрузкой может породить административную нагрузку отчетности борьбы с административной нагрузкой. Поэтому здесь весь вопрос в том, какова будет природа этой нормы? Возможный вариант, за который я, например, выступаю – перенос акцента на самостоятельность школ, а не на контроль вышестоящих организаций над школами. Тогда, возможно, и мотивация учителей, директоров, коллектива повысится, если от них будет что-то зависеть, атмосфера улучшится, и наконец-то высвободится время для занятия делом – ведь это же основной момент.
– Насколько снижение именно бюрократической нагрузки способно улучшить настроение людей в педагогической сфере? Ваши коллеги отмечали, что во многом дефицит кадров в школе связан с боязнью именно бюрократической нагрузки и того, что учитель как бы фактически бесправен, ему нужно постоянно отчитываться. Задор молодого педагога «Я хочу учить детей» быстро проходит, потому что требуется вообще не это.
– Вы абсолютно правы. С конца 80-х годов мы ведём анализ мотивации прихода в школу и ухода из школы. Я прекрасно помню дискуссию, которая велась примерно в 1988–1989 годах и четыре причины, по которым молодые учителя уходили из школы, это были данные Владимира Собкина, выдающегося психолога и социолога образования. Основная причина – сильное административное давление, бюрократизация и отчётность, а только на втором месте – уровень заработной платы. На третьем месте, кстати, слабое материально-техническое обеспечение. С той поры прошло уже около 35 лет. На первом месте по-прежнему стоит административное давление, оно просто выдавливает молодых учителей из школы. Потому что человеку на любом рабочем месте, в том числе на учительском, нужна самореализация. Ему нужно, чтобы от него что-то зависело; чтобы от него ожидали не только выполнения команд, которые спускаются сверху, и отчётности о том, как он выполнил ту или иную команду. Человек пытается развиваться. И это, кстати, видят дети. Они берут пример, они «снимают», так сказать, способ жизни, и он сегодня не самый лучший.
Татьяна Волошко,
главный редактор газеты «Вести образования»